Pелигия

С ведущим научным сотрудником Петербургского филиала Института востоковедения РАН Станиславом Прозоровым беседует обозреватель "ТМ" Ренат Беккин.

Научная деятельность и публикации С.М.Прозорова посвящены истории "классического" ислама. Среди его книг — комментированные переводы и исследования историко-богословских сочинений ранних и средневековых арабских авторов (ан-Наубахти, аш-Шахрастани, ал-Фахри); шиитская историография в Иране, Ираке и Средней Азии (VIII — середина X веков); ислам как религиозная система (в печати). В числе коллективных работ, подготовленных и изданных под научным руководством и при непосредственном участии С.М.Прозорова, — "Ислам. Энциклопедический словарь" (М., 1991); "Ислам. Историографические очерки" (М., 1991); "Хрестоматия по исламу" (М., 1994); "Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический словарь". Выпуски 1-4. (М., 1998-2003).

В начале нашей беседы Станислав Михайлович сразу поинтересовался, не собираюсь ли я расспрашивать его о "ваххабитах". Я признался: собираюсь.
— По большому счёту те, кого называют "ваххабитами", серьёзной опасности не представляют. Просто с ними нужно (и можно) говорить на их языке. На любой аргумент, приведённый "ваххабитом", знающий человек может привести контр-аргумент, опирающийся на Коран и Сунну. Я имею в виду, конечно, "идеологических ваххабитов", а не тех преступников, для которых "ваххабитская" фразеология — средство для осуществления своих корыстных замыслов. С такими "ваххабитами" идеологические споры бесполезны, для борьбы с ними существуют соответствующие статьи уголовного кодекса и силовые структуры. Главные союзники ваххабитских проповедников — социальная неустроенность в обществе и низкий уровень конфессиональных знаний населения. Грамотные, специально обученные проповедники подбирают соответствующий материал, апеллируя к Корану и Сунне. А так как большинство мусульман в России, да и в других странах, не очень-то разбираются в богословских и юридических тонкостях шариата, то проповедь радикальных идей находит поддержку среди верующих.
Следует особо отметить, что мусульманское духовенство ведёт себя в такой ситуации более чем пассивно. Вместо того чтобы устроить открытую полемику с теми, кого они называют "ваххабитами", духовные лидеры мусульман ограничиваются общей критикой, основанной не на знаниях, а на эмоциях и политических лозунгах. Дело тут в том, что ни традиционное духовенство, ни светские власти в силу своего недостаточного образования и низкого уровня конфессиональных знаний просто не готовы к такого рода дискуссиям.
— Читая издаваемый под Вашей редакцией энциклопедический словарь "Ислам на территории бывшей Российской империи", я узнал, что в своё время (до революции и после) ваххабитам был дан жёсткий отпор со стороны видных мусульманских богословов, живших в Средней Азии, Поволжье и других регионах нашей страны.
— Да, тогда местные религиозные деятели, обладая большим авторитетом среди рядовых мусульман, могли объяснить им, что всякая крайность в исламе ущербна и что местные формы ислама не противоречат духу религии пророка Мухаммада. Однако следует сразу оговориться, что в разных регионах России с традиционным проживанием мусульманского населения уровни взаимодействия ислама с общественной жизнью, с государственными структурами были различными. На Северном Кавказе этническая пестрота населения, различный уровень исторического самосознания народов и этнических групп настолько очевидны, что говорить о единой модели ислама там просто абсурдно. Другая ситуация сложилась в Средней Азии. Если мусульмане Северного Кавказа и Поволжья успели инкорпорироваться в состав Российской империи, то Средняя Азия, которая была завоевана только в конце XIX века, не имела такой возможности. Здесь процесс секуляризации шёл быстро, но поверхностно и не безболезненно. Из средневекового ислама мусульмане Средней Азии вступили в новое общество. Общим для этих регионов была значительная роль суфиев в распространении и укоренении ислама. Суфизм оказался наиболее удобной формой сращивания местных традиций с "нормативным" исламом. В отличие от богословов-догматиков, которые на протяжении веков безуспешно пытаются создать "идеальную" модель ислама, суфии на практике выработали жизнеспособную форму взаимодействия "нормативного" ислама и народных традиций. Сейчас практически в мире нет страны, где не было бы сильно влияние суфиев. Оно есть даже в Саудовской Аравии, хотя и в меньшей степени, чем в других странах. Следствием этих процессов стало сложение региональных форм ислама. Региональный ислам — самодостаточная форма бытования этой религии, которая может мирно сосуществовать с другими конфессиями. Главное — не разделять людей, а давать им достоверную информацию об исламе. Но этим должны заниматься профессиональные исламоведы, а не бывшие партийные функционеры или этнические мусульмане, не имеющие специального образования.
— Как обстоит дело с подготовкой таких исламоведов?
— Плохо. Как не готовили их, так и не готовят. Ещё в 1988 году усилиями, главным образом, членов Группы исламоведения Ленинградского отделения (ныне — Санкт-Петербургский филиал) Института востоковедения была подготовлена программа спецкурса по исламоведению. Она была опубликована в 1989 году в трёх номерах журнала "Народы Азии и Африки". Помимо всего прочего, мы поставили вопрос о необходимости планомерно давать знания об исламе не только в востоковедных ВУЗах, но и во всех гуманитарных учебных заведениях. Да, в последнее время кое-где появились кафедры исламоведения. Но это те же самые кафедры страноведения, которые существовали в советское время, и преподают там люди, которые раньше преподавали страноведение. В этих ВУЗах не дают системного представления об исламе. Исламоведение — это самостоятельная наука со своим понятийным аппаратом! Важно понять, что пока мы не станем готовить высококвалифицированные кадры исламоведов, многие вопросы общегосударственной важности будут решаться дилетантами в статусе чиновников и так называемых "экспертов по исламу", которые постоянно фигурируют в прессе и мелькают на экранах телевизоров. В своих выступлениях они произвольно используют термины "реформаторы", "модернисты", "салафиты"(Салафиты (от арабского салаф — "предки") — приверженцы образа жизни благочестивых предков, религиозных авторитетов ранней мусульманской общины. В этом широком значении к салафитам могут быть отнесены ваххабиты.), "исламисты", "ваххабиты", предлагая всё новые "типологизации", а по-существу занимаясь словесной эквилибристикой. Я не говорю, что этими терминами нельзя пользоваться, но надо объяснять читателям и слушателям, что или кто имеется в виду под этими названиями, а не путаться самим и не вводить в заблуждение читателей и слушателей. Ведь борьба между "традицией" и "нововведением" в исламе ведётся на протяжении уже почти тринадцати веков.
А возьмите такое расхожее понятие, как "исламская цивилизация". Одни под этим термином имеют в виду одно, а другие — другое. Так что, к сожалению, отсутствие подготовленных специалистов по исламоведению очень даже чувствуется. Мусульманские религиозные деятели, получившие образование в таком авторитетном в исламском мире учебном заведении, как ал-Азхар (Каир), не обладают широтой знаний, необходимых для ведения дискуссий — в частности, с теми же "ваххабитами". Кстати, борьбу с "нововведениями" (араб. бид'а), против которых выступают последние, активно вёл их идейный предшественник Ибн Ханбал (ум. в 855 г.). Но эта борьба бесплодна и бесперспективна, а то, что радикально настроенные богословы считают "нововведениями", — это как раз и есть залог развития ислама. Не существует механизма, с помощью которого мусульманам можно было бы навязать единомыслие по всем вопросам религии. Мир ислама настолько разнообразен в идеологическом плане, что здесь хватит места различным концепциям. В этом многообразии — сила ислама.
— Означает ли это, что мусульманскому миру так никогда больше и не объединиться? Ведь у араба, проживающего в Марокко, и араба из Ирака при всех существующих различиях всё равно больше общего, чем между португальцем и немцем. Ислам для его последователей является мощным объединяющим фактором.
— Безусловно, да. Когда речь заходит о различиях не внутри самого ислама, а между исламом и другими религиями, то ислам можно рассматривать как единое целое. В исламе есть общие для всех течений принципы, действующие как на уровне социальной практики (пять религиозных обязанностей), так и на уровне религиозной догматики. Десятки разноязычных народов, находящихся на разном уровне исторического самосознания, приняли ислам, и существующие между ними различия в понимании ислама будут сохраняться. И это естественно и нормально. Но как только начинается навязывание своего понимания ислама другим — возникает конфронтация. Ислам менялся и будет меняться в соответствии с условиями времени. Тот же пророк Мухаммад за 22 года своей деятельности изменялся сам и менял первоначальные установки (число нормативных молитв, направление молитвы, отношение к иноверцам и т. д.). Сама Сунна Пророка складывалась в течение нескольких веков! Сотни тысяч хадисов (преданий о высказываниях и действиях Мухаммада) были забракованы мусульманскими богословами как недостоверные. Содержание Сунны таково, что позволяет извлекать из неё тот материал, который востребован в данное время и который может служить аргументом за или против... При желании грамотный человек может найти там всё, что ему нужно. Но если кто-то захочет опровергнуть его, он также сможет отыскать хадисы, которые опровергали бы или ставили под сомнение точку зрения оппонента. Ещё в X веке продолжали собирать хадисы. Знаменитый мусульманский богослов ал-Бухари (умер в 870 году) из 600 тысяч собранных им хадисов выбрал как достоверные и включил в свой сборник "ас-Сахих" лишь чуть более одного процента. Сунна создавалась людьми. Хадисы использовались для того, чтобы авторитетом Пророка освятить и узаконить фактически действующие нормы и решать многочисленные и разнообразные вопросы, которые порождало время.
— Станислав Михайлович, Вы сказали, что полемика между представителями различных течений в исламе необходима и может быть продуктивной. А как Вы относитесь к межконфессиональной полемике? К примеру, в книге Али Вячеслава Полосина "Преодоление язычества", вызвавшей большой интерес в обществе?
— Общеизвестно, что новообращённые всегда наиболее рьяно проповедуют преимущества принятой ими веры. Но если вы приняли ислам, искренне уверовали в его догматы и духовные ценности, то это ещё не значит, что вы в состоянии вести диалог на научном уровне. Кроме того, нельзя быть умеренным в рамках одной конфессии и быть нетерпимым к другой. Это относится и к исламу, и к христианству, и к другим конфессиям. Средневековое общество при Аббасидах было намного терпимее к иноверцам, чем современное мусульманское общество: в ту пору чаще "били" своих не согласных с чем-то мусульман, чем христиан, иудеев и других. В то же время не следует забывать, что крестовые походы, инквизиция, фашизм возникли в христианском мире…
Многое зависит от социальных условий в обществе, от уровня жизни населения. В Кувейте, например, в целом высокий уровень жизни населения, ему есть что терять, поэтому людей здесь трудно вовлечь в экстремистские движения, а в Средней Азии и на Северном Кавказе существует проблема добычи хлеба насущного для своих многодетных семей, поэтому молодые люди этих регионов легче поддаются пропаганде проповедников "чистоты" ислама и служат благодатной почвой для распространения идей религиозного экстремизма. Кстати, что касается противодействия так называемым "ваххабитам", то в Средней Азии светская власть и мусульманское духовенство также не в состоянии идеологически противостоять так называемым экстремистам, репрессивные же меры лишь усиливают сопротивление последних. У старшего поколения в этом регионе ещё сильны местные мусульманские традиции и оно не поддаётся пропаганде тех, кто, отучившись за границей, возвращается домой и говорит им, что они не так поклоняются Аллаху. А молодёжь, особенно социально не обустроенная часть её, охотнее прислушивается к ним. На почве всеобщего конфессионального невежества такая пропаганда приносит свои горькие плоды.
— Какое место в процессе исламского образования Вы отводите научно-популярной литературе?
— Я считаю, что она очень нужна сейчас, но подготовкой научно-популярной литературы об исламе должны заниматься профессиональные исламоведы. Недавно мне позвонили из одного издательства и сказали, что хотят опубликовать в сокращённом виде статьи из Энциклопедического словаря "Ислам", изданного под моей редакцией в Москве в 1991 году. Я их спросил: у вас есть специалисты, которые могли бы грамотно, без ущерба для смысла сократить статьи? Они говорят: нет, но вы не беспокойтесь, мы аккуратно сократим. К сожалению, на таком уровне работают ныне многие издательства. Публикуется большое количество малограмотных переводов арабских сочинений, которые только замусоривают головы неподготовленных читателей. Поэтому не устаю повторять: необходимо готовить профессиональных исламоведов.
— Насколько я понимаю, такое образование будет рассчитано прежде всего на не-мусульман, так как мусульмане обычно предпочитают обращаться к неграмотному имаму, а не к профессионалу-востоковеду, не являющемуся мусульманином.
— Увы, это так. Однако давайте рассмотрим образование, которое сегодня даётся в исламских учебных заведениях. В них заучивают наизусть Коран, хадисы, изучают мусульманское право. Вся образовательная программа даётся в соответствии с каким-нибудь толком: ханафитским, шафиитским, маликитским или ханбалитским. То же самое относится к переводам Корана, которые являются отражением понимания Священного текста в определённую эпоху и в определённой среде. Однако, например, Нури Османов при работе над переводом текста Корана опирался на персидские тафсиры XII-XIII веков. Это означает, что читателю даётся понимание Корана в XII-XIII веках в персоязычной образованной среде. Такие переводы, вероятно, неизбежны, но читатель должен чётко знать, что этот перевод Корана отражает конкретную историко-культурную среду и что возможно иное понимание оригинального текста Корана.
Далее, выпускники суннитских религиозных заведений будут слабо знакомы или практически не знакомы с трудами шиитских богословов (например, ал-Кулини, ат-Туси и др.), в то время как студенты-шииты будут иметь слабое представление о суннитских сборниках хадисов. Вот поэтому я и утверждаю, что религиозное образование по своей природе носит узкий характер, а государственный институт, изучающий проблемы исламоведения, должен быть светским. Такой институт мог бы не только заниматься исследовательской работой, научными переводами и комментариями, но и готовить специалистов, учебные программы и пособия, которые могли бы использовать в вузах, где преподают историю исламской культуры.
Что же касается современных "стратегических центров" и финансируемых различными организациями "гуманитарных институтов", то ангажированность, исходящая из сиюминутных интересов, предопределяет односторонность и политизированность их деятельности. Без учёта широкого исторического контекста невозможно научно-объективное исследование и освещение проблем, связанных с исламом и его взаимодействием с другими конфессиями.
— Насколько я знаю, в Институте стран Азии и Африки при МГУ имени Ломоносова есть специальный центр, который готовит специалистов в сфере исламоведения.
— Я видел их сборник программ спецкурсов, вышедший в 2001 году и представленный как "первый в ряду публикуемых программ спецкурсов". Автор программы "Исламоведение" г-жа С.А.Кириллина структурно и содержательно следует подготовленной нами и упомянутой выше одноимённой программе, "разбавив" её социологическими и страноведческими деталями и "упростив" её академический стиль. И, видимо, не случайно составителем этого плагиата не упомянут в списке использованной литературы источник своего "вдохновения" — наша программа. Один из подразделов опубликованной С.А.Кириллиной программы назван "Ислам единый, ислам региональный". Именно под таким названием ещё в 1994 году вышла моя статья, в которой изложены новый методологический подход к изучению ислама и механизм его функционирования как идеологической, в том числе религиозной, системы. Но даже если оставить научную этику на совести составителя этой программы, всё равно, преподавать-то по этой программе должны профессиональные исламоведы с тем, чтобы студенты получили системное представление об исламе.
Несколько лет назад я составил целевую комплексную программу "Ислам в России", в которой изложены конкретные предложения по подготовке профессиональных исламоведов. В эту программу был включён пункт о необходимости создания академического Института исламоведения. Однако сейчас я понимаю, что даже если такой институт будет создан, этим воспользуются прежде всего функционеры и приближенные к власти люди, и результаты работы такого института будут малоэффективными. А ведь здесь большой государственный интерес.
Но у нас, как всегда, хотят всё быстро и сразу. Функционеры высшего ранга и "генералы от исламоведения" говорят: мы готовы добыть средства на проведение международной конференции по проблемам ислама в России и Германии, пригласим немецких специалистов для обмена опытом. И что это даст — спрашиваю я? Ислам в России — религия коренного населения, а в Германии — пришлого. У нас разные проблемы. Это — нерациональная трата денег, мероприятие для "галочки". Надо вкладывать деньги в долгосрочную перспективу, в подготовку интеллектуальных ресурсов — в частности, профессиональных исламоведов.
— Станислав Михайлович, возвращаясь к Вашему словарю "Ислам на территории бывшей Российской империи", хочу спросить: когда российские мусульмане жили лучше — в империи или сейчас? Когда у них было больше прав?
— Во времена Российской империи статус мусульман регулировался законодательно. Мусульманам были предоставлены особые права, автономия в решении многих вопросов, касающихся культа, религиозного образования и т.д., с тем, чтобы они могли почувствовать себя полноправными гражданами государства. Царская власть поручала мусульманскому духовенству осуществлять часть полномочий центральной власти по отношению к мусульманам. Однако постепенно верхушка мусульманского духовенства всё дальше отходила от нужд рядовых мусульман и поэтому многие мусульмане приветствовали революционные преобразования в обществе. Революция и последовавшая за ней тотальная антирелигиозная политика советской власти уравняли в правах всех граждан, лишив тем самым мусульман особого статуса. Однако была и негативная сторона имперской политики, продолжившаяся и в советское время, — насильственная русификация.
Что касается нашего времени, то Конституция предоставляет широкие права всем гражданам России независимо от их вероисповедания. Однако, как известно, эти права далеко не всегда соблюдаются, и мусульманское население России острее реагирует на коллизии внутренней и внешней политики центральной власти, тем более что в духовном плане сохраняется его связь с внешним мусульманским миром. В нынешних условиях корректная, непредвзятая пропаганда научных знаний об исламе — необходимый шаг на пути к установлению этно-конфессионального согласия в России, при котором все российские граждане, независимо от их вероисповедания, могли бы чувствовать себя комфортно.

"Ислам на территории бывшей Российской империи". Энциклопедический словарь.
В 1998 году в Санкт-Петербургском филиале Института востоковедения Российской Академии наук начата реализация уникального проекта по подготовке и изданию многотомного Энциклопедического словаря "Ислам на территории бывшей Российской империи". Руководитель проекта, составитель и ответственный редактор С.М.Прозоров. К настоящему времени Издательской фирмой "Восточная литература" (Москва) изданы выпуски 1-3 (в этом году выйдёт выпуск 4).
В подготовке выпусков приняли участие более 60 авторов из 11 стран.
Четыре выпуска содержат 340 расположенных в алфавитном порядке статей, посвящённых исламу на территории Средней (Центральной) Азии (бoльшая часть статей), Татарстана, Северного Кавказа, Башкортостана. Тематика статей — ислам в крупных историко-культурных регионах, республиках, городах; персоналии (мусульманские учёные, аскеты, поэты-мистики, религиозно-политические деятели, представляющие разные регионы, различные богословско-правовые школы и т. д.); культовые места и сооружения; учения и практика суфийских братств; праздники, религиозные ритуалы, обряды и обычаи мусульман, предметы исламского культа; Коран и его бытование в России; структура духовенства; мусульман-ские образовательные школы; организации, институты, движения; народы и этнические группы (ногайцы, кисты, белуджи и др.); термины и титулатура (ишан, пир, имам, паранджа) и т. д. Хронологические рамки — от проникновения ислама на указанные территории до современности.